Одной из регалий является Зеркало. Когда, рассердившись на проказы своего брата бога ветра и бури Сусаноо-но Микото, Солнечная Богиня Аматэрасу затворилась в Небесном Гроте, свет солнца померк и земля погрузилась во мрак. Обитатели неба стали думать, как же выманить Аматэрасу. Тогда у входа в Грот повесили зеркало, а богиня Амэ-но Удзумэ, «пустой котел у двери Небесного Грота опрокинув, ночами по нему с грохотом колотя, в священную одержимость пришла и, груди вывалив, шнурка юбки до тайного места распустила» («Кодзики», 1-12). Небожители покатились от хохота, а Аматэрасу, заинтересовавшись происходящим, выглянула из Грота и, увидев свое отражение в зеркале, так им залюбовалась, что боги успели, схватив ее за руки, вытянуть наружу. Так было возвращено солнце на небо, а зеркало стало символом Аматэрасу и первым культовым предметом в синто. Посылая Ниниги царствовать на землю, Аматэрасу наказала ему: «Смотри ты и твои потомки не это зеркало, как бы ты смотрел на меня самоё, чти его, имея непосредственно при себе». Позднее это зеркало было заменено копией, а оригинал был отдан на хранение-почитание в район Исэ (пров. Миэ), где был построен первый синтоистский храмовый комплекс.
Другой регалией был Меч Небесных Густых Облаков, добытый братом Аматэрасу Сусаноо-но Микото. После того как Аматэрасу извлекли из Грота, ее братца сослали на землю в Идзумо, где он совершил немало подвигов. Спасая местную принцессу, он убил чудовище – восьмиглавого змея, в хвосте которого нашел меч. Так как над змеем клубились облака, меч был назван Мечом небесных Густых Облаков (амэ-но муракумо-но цуруги). Впоследствии во искупление своей вины Сусаноо преподнес Меч в дар Аматэрасу. Таким образом, этот миф передает отголоски борьбы культа Аматэрасу с верованиями, существовавшими на японских островах ранее и поражение последних. В итоге множество местных ками, как поверженные, вошли и в систему мифов синто.
Третье сокровище – магатама – Сияющая изогнутая яшма, послужила одной из приманок, заставивших Аматэрасу Оками выглянуть из Небесного Грота, и, подобно зеркалу, стала собственностью Аматэрасу, а потом и Ниниги.
Но вернемся к мифологической истории, переосмысливающей историю реальную.
С земного внука Ниниги – Дзимму-тэнно начинается эра людей, человеческих императоров и собственно история японского народа. Согласно «Кодзики», предок Дзимму спустился с Небес на гору в Кюсю, чтобы управлять страной (аналогичные мифы существуют и в Корее). Годом успешного завершения Похода официально считается 600 г. до н.э., хотя реально годы жизни Дзимму оцениваются как 271-311(307) гг. н.э. В ходе этого Похода Дзимму сталкивается с божеством Утохико (опять-таки местным), которое перевозит героя в новое царство через реку на черепахе. Аналогичная сцена есть в мифах Когурё (древнее государство в Корее). Согласно «Нихон сёки», Дзимму предпринял морской Поход для завоевания Ямато, но его отбытие больше похоже на бегство – он забрал с Кюсю свою семью и все свои вещи.
Основав государство в пров. Ямато, Дзимму заложил основы государственности, императорской власти и религии синто, сочетая в себе духовный (как потомок богов) и политический (верховный вождь) авторитет. Император должен был выполнять божественные предписания, которые сообщались ему во сне или в состоянии экстаза. В некоторых случаях, чтобы узнать волю ками, гадали на панцирях черепахи (один из древнейших приемов мантики). С понятием «божественного послания ками» (микото) была связана вера в котодама (могущественного духа тама, присутствующего в произносимых словах). Считалось, что правильное произношение правильных слов дает благие результаты, а неправильное произношение или плохие слова приносят зло.
В это же время определился круг «правильного» и «неправильного». Так, в перечень «небесных грехов» входило разрушение межей, засыпка каналов, открытие плотин, незаконная установка вех, снятие шкур, осквернения выделениями человеческого организма. К «земным грехам» относилось резание плоти, проказы и поражения кожи, насилие над матерью или ребенком, скверна от животных, птиц, пресмыкающихся, злых духов и все, связанное со смертью и кровью (в т.ч. роды). Эти грехи требовали «великого очищения» (о-хараи), для которого использовались специальные молитвенные заклинания – норито. Эти заклинания окончательно сформировались в X в. и были записаны в одном из разделов «Процессуального кодекса Энги» («Энгисики», 905-927 гг.), но отдельные фрагменты текстов датируются V-VI вв. н.э., а местами и III-IV вв., т.е. временем формирования мировосприятия и ритуала синто.
Исполнение религиозных обрядов (мацури, мацуригото) происходило в особых местах, часто во временных сооружениях и лишь позднее – в культовых постройках дзиндзя. Довольно рано выделились и главные сезонные праздники (весенние и осенние), связанные с посевом и сбором урожая, в первую очередь риса. Мацури сопровождались молитвами, плясками и жертвоприношениями. Такие пляски, восходящие к шаманским кампаниям, часто эротического содержания (что связывалось с плодородием), дали начало кагура – ритуальному танцевальному искусству Японии. Основоположницей кагура считается богиня Амэ-но Удзумэ, заставившая своими безумными плясками выглянуть Аматэрасу из Грота.
Уже в III-IV вв. в пров. Миэ в Исэ строится храмовый комплекс, посвященный Аматэрасу. По «Нихон сёки», Аматэрасу сама выбрала это место, явившись во сне императрице Дзингу: «Исэ, где дует ветер богов, – это страна, куда возвращаются волны их Вечной Страны «Токоё», тяжелые волны. Страна прочная и красивая. В ней хочу пребывать» («Нихон сёки», IX). С точки зрения архитектуры – это наиболее ранний архаический тип постройки, восходящий к свайным постройкам с прямой двускатной крышей, характерным для островов южных морей. Главное здание комплекса стоит в ограде в центре двора, засыпанного белым гравием, и поднято на 2 м над землей на столбах, вытесанных из японского кипариса (хи-ноки). Существовал обычай реконструировать храмы каждые 20 лет, который нарушался за всю историю всего несколько раз во время войн. По традиции жрицей Исэ могла стать только принцесса крови, которая проходила очень строгие специальные очистительные ритуалы. Перед выездом принцессы в храм из столицы на 7 дорогих вокруг города проводился обряд изгнания скверны. Если во дворце кто-нибудь (даже собака) умирал – проводилась церемония великого очищения. Жизнь жрицы в храме была строго регламентирована и подчинена ритуалам, вплоть до использования особого языка, дабы не произносить оскверняющих слов: вместо «болезнь» – «отдых», вместо «могила» – «комок земли» и т.д. В основном эти табу связаны с болезнью и смертью, а также буддийскими реалиями.
Таким образом, уже к VIII в. Сформировались основные доктринальные, мифологические и ритуальные основы синто. Когда в Ямато закончился период становления государственности и централизации власти и прошел период реформ политической системы (реформы Тайка 643-649 гг.), была построена первая постоянная столица государства –Хэйдзё-кё (Нара). Для консолидации разрозненных родов и обоснования власти императорского дома, по приказу императрицы Гэммэй (707-715), придворным историографом О-но Ясумаро были записаны мифы об эрах богов и людей – «Кодзики» («Сказания о деяниях древности» – 712 г.). Чуть позднее были составлены «Нихон сёки» («Анналы Японии» – 720 г.). Оба памятника начинаются с описания мифа творения мира и японского архипелага и заканчиваются изложением исторических событий 679 года и являются основными письменными документами синто.
Дух магическо-религиозной культуры эпохи Хэйан (794-1185) и развитие культов эзотерического буддизма (Сингон и Тэндай) затронули и синто, которое не утратило свой авторитет. В это время все святилища, по примеру буддийским храмов, были разделены на 3 категории. В первую, наиболее привилегированную, вошли самые главные государственные святилища во главе с Исэ-дзингу, которые процветали даже при засилии буддизма, получая щедрые пожертвования от императорского двора и знатных семей.
Само синто испытывало влияние китайских религий. Многие ритуалы и этические нормы интерпретировались в конфуцианских терминах. Синтоисткие жрецы пользовались китайской геомантией, системой инь-ян (он-мё), даосскими представлениями о мире. Попытки объединить буддизм и синто привели к появлению синкретических учений типа рёбу-синто (в Сингон), в которых ками были провозглашением будд и бодхисаттв. С другой стороны, появилась «тоска по золотому прошлому», идеалом которого был «светлый, честный, чистый и искренний ум» («акаки киёки наоки макото-но кокоро»), преподносившийся как нравственный, политический и юридический принцип согласия с ками (каннагара).
В период Камакура (1185-1333) развитие синто продолжилось. Во время монгольского нашествия 1274 и 1281 гг. государство обратилось к синто как защитнику религии и гарантии стабильности. Во всех святилищах совершались службы о ниспослании победы. Во время краткой реставрации императорского правления при Годайго (1333-1336) синто пытались очистить от иноземного влияния, доказывая, что будды и ками – это разные реалии. Проводниками этих идей были жреческие семьи Исэ-дзингу, поэтому это движение идей получило название Исэ-синто. Кроме этого, особенно возросла роль 3-х символов императорской власти (зеркало, меч, магатама), которые доказывали законность притязаний на трон и оказались в гуще борьбы за власть.
В эпоху Токугава (1603-1868) под влиянием конфуцианских идей о «золотой древности» вновь просыпается интерес к синто. Особенным уважением пользовались древние сочинения: «Кодзики», «Нихон сёки», «Манъёсю». Активизировалось паломническое движение. Наиболее популярными были храмы Исэ, которые раз в жизни должен был посетить каждый верующий.
Развитие школы «национальной учености» (кокугаку) также способствовало возвращению интереса к древности. Наиболее яркие представители этой традиции (Камо Мабути (ум. 1769) и Мотоори Норинага (1730-1801)) внесли неоценимый вклад в изучение «Кодзики» и «Манъёсю». Норинага считал, что «японцы и синто, если их избавить от всех иностранных наслоений и влияний, представляют собой чистейшее и потому наилучшее достояние человечества с божественных времен». В 1658 г. князем Мито – Мицукуни Токугава – была начата работа по составлению многотомной «Истории Великой Японии» («Дайнихон-си»), которая сыграла не последнюю роль в идеологической подготовке реставрации Мэйдзи (Мейдзи-исин).
После Мэйдзи-исин (1868) синто стало оплотом государственной власти и возникла необходимость разделить государственное синто (дзиндзя) и сектантское, народное (кёкай (церковь) и кёха (секта)). Такое разделение было вызвано многочисленными религиозными движениями и образованием новых сект, возникших в последние годы Токугава и начале Мэйдзи в среде народа. В основном это были мистически настроенные трансовые религиозные действа («танцы для изменения жизни» – ёнаоси-одори, которые позволяли уйти от реальности и таким образом выразить протест против существующей действительности. В конце XIX века на уровне правительства было признано 19 сект синто, основанных харизматическими лидерами. Кроме того, были многочисленные непризнанные секты, основанные в среде крестьянства. Если в 1924 году сообщалось о 98 сектах, то в 1930 г. их уже было 413, а в 1935 г. – более тысячи. Основный упор в них делался на трансовую практику, предсказания, заклинания и целительство. Наиболее значительными были «Тэнрикё», «Омотокё», «Идзумо-таисякё».
На государственном уровне было возрождено Управление по делам небесных и земных божеств, существовавшее еще VIII веке (Дзингикан). Исэ-дзингу, фамильноесвятилище императорского дома, был превращен в главный храм страны. Обрядовость во всех храмах увязывалась с обрядами в Исэ-дзингу и была объявлена исполнением государственного ритуала. Кроме того, Дзингикан определял тематику проповедей. Конституция 1889 г. законодательно закрепила божественность происхождения императора, а догмы государственного синто стали преподаваться в учебных учреждениях.
Особое место среди вновь возведенных святилищ занял Ясукуни-дзиндзя (Храм мира в стране), построенный в Токио в 1869 г., который находился в ведении Ведомства Армии и Флота. В этом храм помещались списки погибших воинов, которые, таким образом, приравнивались к ками. Этот храм стал оплотом милитаристской идеологии в предвоенной Японии.
Обрядовость государственного синто была далека от народа, который, однако, соблюдал ее неукоснительно.
После 1945 г. оккупационные власти упразднили государственное синто, и религиозная жизнь переместилась в храмы, которые могли существовать только на пожертвования. Наибольшее значение приобрели не теоретические изыскания и пропаганда, а церемонии жизненного и годового цикла простых людей – рождение, свадьба, рождение детей, ежегодные праздники (мацури). Общение с ками стало доступно всем. Достаточно прийти в храм, позвонить в специальный колокольчик, опустить пожертвования в ящичек, два раза хлопнуть в ладоши (чтобы привлечь внимание ками), произнести молитву и вновь 2 раза хлопнуть (отпустить ками). Во многих святилищах устраиваются ежегодные празднества – мацури, на которые приезжают даже из отделенных мест и к которым готовятся целый год. Наиболее известные празднества проводятся в Киото (районы Гион, Камо), Исэ и Токио. Синто, потеряв государственный статус, стало символом Японии, ее корнями, позволяющими сохранить культурное и историческое наследие. Оно стало поистине народной религией, объединяющей страну и сохраняющей Дух Ямато.
Елена Горидько,
научный сотрудник МГУ
