Французский материализм XVIII в. В XVIII в. во Франции широко распространился и получил
свое новое развитие материализм в философии. Это было обусловлено бурным развитием естествознания
и духовной ситуацией в целом, ориентированной на освобождение человеческого разума от
религиозных догматов и спекулятивных рассуждений. Материализм во Франции того периода
развивался в двух формах: деистической, допускавшей бытие бога, и атеистической, объяснявшей
природу из нее самой и отрицанием сверхъестественных сил. Термин «французский материализм
XVIII в.» применяется для обозначения только этой второй, «открыто материалистической» формы,
представленной учениями философов Ламетри, Дидро, Гельвеция и Гольбаха.
Этот материализм существенно отличался от предшествующих материалистических учений.
Английский материализм XVII в. носил в значительной мере аристократический характер, его учение
предназначалось для избранных. В Голландии Спиноза писал свои сочинения на латинском языке,
недоступном для широких масс. Напротив, Ламетри, Гельвеций, Дидро, Гольбах стремились внести
свои идеи в широкие круги городского общества – они излагали свои философские взгляды
преимущественно в форме широкодоступных изданий: словарей, энциклопедий, памфлетов, полемических
статей и т.п. На их воззрения большое влияние оказали Д. Локк, Б. Спиноза, работы
естествоиспытателей в медицине, биологии, физиологии, физике.
Хотя среди традиционных для классики проблем онтологии проблема субстанции имела
фундаментальное значение в философии Нового времени, французские материалисты, за исключением
Ламетри, практически не пользовались понятием субстанции при разработке своей
философии. Тем не менее, по существу проблема субстанциональности находилась у них на первом
плане. Например, привлекая достижения естествознания, они фундаментальное положение о вечности
материи утверждали на основе вывода физики и химии о том, что при всех преобразованиях
материальных тел количество существующей материи не уменьшается и не увеличивается, а остается
неизменным. Разрабатывая далее проблему, соединили идею субстанциональности материи с идеей
ее физической структурности, доступной в своих макроскопических проявлениях чувственному
восприятию, но адекватно постигаемой только в ходе философского осмысления результатов
последнего. Идея структурности материи зародилась еще в античности в атомистическом атомизме.
В новоевропейский период он получил как философское, так и естественно-научное признание.
Французские материалисты были убеждены, что в процессе углубляющегося разделения тел
обнаруживаются частицы, которые далее неделимы и могут быть названы простыми. Проблема
движения явилась одной из самых трудных для материалистической мысли Нового времени.
Философы находились под влиянием идей механики, которая так или иначе приводила к мысли о
первотолчке. Поэтому решение этой задачи заставило их расширить понятие движения за
механические рамки. Движение стало трактоваться как изменение вообще, частным случаем и вместе
с тем необходимым проявлением которого являются пространственные перемещения.
Учение французских материалистов о причинности разрабатывалось в противовес всевозможным
теологическим, идеалистическим и агностическим представлениям. Положение о том, что все в
мире имеет естественные причины, являлось одним из краеугольных во французском материализме
XVIII в. Результатом такого воззрения являлся естественный переход к проблеме образования тел и
явлений природы, начиная от их элементарных свойств и кончая их сущностью.
Гносеология французских материалистов основывалась на материалистическом учении о природе.
Они выдвинули учение о зависимости всех форм знания от опыта, от ощущений, преобразующихся
на более высокой ступени развития в формы мышления и умозаключения. Опытное по своему
источнику знание имеет целью не отвлеченное постижение истины, а достижение способности
совершенствовать и увеличивать могущество человека. Условие возникновения всякого знания –
возбуждение души, ощущение извне. Работа памяти, сохраняющей добытое знание, сводится к
материальным органическим процессам. Методами познания они признавали эксперимент и
наблюдение. Выступая против идеализма Лейбница и дуализма Декарта, французские материалисты
доказывали, что познавательная ценность разума не уменьшается от того, что он опирается на данные
50
внешних чувств, на опыт и наблюдение. Именно на этой основе знание может достигнуть если не
полной достоверности, то, по крайней мере, высокой степени вероятности. Все идеи человеческого
ума обусловлены наличием слов и знаков. Язык представляет систему знаков. Например, в процессе
понимания чужой речи проявляется рефлекс мозга, возбужденного словами, наподобие того, как
скрипичная струна отзывается на удар по клавишу фортепиано. Все же происходящее в душе сводится
к деятельности воображения. Различные типы умственной одаренности суть лишь различные способы
применения силы воображения.
Учение о человеке во французском материализме тесно переплетается с учением об обществе.
Прежде всего они выступили против теологического понимания общества, утверждая, что движущей
силой истории человечества является человеческий разум, прогресс просвещения. В учении о природе
человека, о воспитании, об обществе и государстве ими отстаиваются принципы детерминизма, т.е.
учение о природной обусловленности всех человеческих действий. Хотя человек – продукт внешних
сил и физических условий, он все же не может быть освобожден от ответственности за все
совершаемое им по отношению к обществу. Так как вменить человеку проступок – значит лишь
приписать совершение этого проступка определенному лицу, то необходимость совершаемых
человеком действий нисколько не исключает правомерности наказания. Общество наказывает за
преступления, так как последние для общества вредны, и они не перестают быть вредными от того,
что совершаются в силу необходимых законов. Само наказание является сильнейшим средством
предотвращения преступлений в будущем.
Учение о нравственности, по мнению французских материалистов, должно быть основано на опыте.
Как все существа, наделенные чувствами, человек движим исключительно стремлением к удовольствию
и отвращением к страданиям. Человек способен сравнивать различные удовольствия и
выбирать из них наибольшие, а также ставить себе цели и изыскивать средства. Поэтому для него
возможны правила и понятия о действиях, лежащих в основе нравственности.
Физические удовольствия – самые сильные, но они непостоянны и при избытке приносят вред.
Предпочтения заслуживают удовольствия умственные – более прочные, длительные и более
зависящие от самого человека. Строго говоря, исходной точкой мудрости должно быть не
наслаждение, а руководимое разумом познание человеческой природы. Так как люди не могут жить
в одиночестве, они образуют общество, и из соединения их возникают новые отношения и новые
обязанности. Испытывая необходимость в помощи других, человек вынужден, в свою очередь, делать
полезное для других. Так образуется общий интерес, от которого зависит интерес частный. По учению
Гольбаха и Гельвеция, правильно понятый личный интерес необходимо ведет к нравственности.